– Нет, дядя! Какой есть товар, тот и понесу.

Дядя уговаривал его, уговаривал, видит, что никак не уломает.

– Ну, – говорит, – коли что случится – на себя пеняй, а я в твоей вине не ответчик.

Являются они к самому царю; дядя бил челом парчою да бархатом, а Иван купеческий сын подал на золотом блюде два кирпичика:

– Извольте разломить, ваше величество!

Царь разломил кирпичи; оттуда так и посыпались дорогие самоцветные камни – всю комнату осветили.

– Спасибо тебе за подарочек; этаких каменьев я отродясь не видывал. Выбирай себе первое место в городе и торгуй безданно-беспошлинно.

Иван купеческий сын выбрал лучшее место в городе, поставил дом и лавки и завёл большой торг; а как всё по хозяйству устроил, вздумал жениться на Настасье Прекрасной, а вздумавши, послал к её отцу просить родительского благословения. Король думает: «Как-таки отдать королеву за простого торгаша? И смех и срам будет!» И начал он манить купеческого сына разными проволочками, а сам нарядил целый полк и приказал выкрасть Настасью Прекрасную.

Раз отлучился куда-то по своим делам Иван купеческий сын, больше месяца дома не бывал, а как воротился, невесту его уже выкрали и к отцу увезли. Заплакал он и пошёл куда глаза глядят; шёл-шёл, много горя принял и холоду и голоду испытал; начал молитву творить: «Хоть бы господь послал мне попутчика – всё б веселей было!» Смотрит – старичок идёт.

– Здравствуй, добрый мо́лодец! Куда путь держишь?

– Эх, дедушка! Было в руках счастье, да не дал бог владать! Иду искать Настасью Прекрасную.

– Поздно собрался! Её уж просватали за одного царевича.

– Мне хоть бы раз посмотреть на неё!

– Ну, пойдём вместе, и мне туда ж дорога лежит.

Вот и пошли вдвоём; шли-шли, порядком проголодались. Вынул старик из-за пазухи просвирку, переломил пополам; себе взял одну половину, а другую даёт своему товарищу. Купеческий сын отказывается.

– Тебе самому, – говорит, – мало!

– Бери! Бог даст – и этого не съедим, а сыты будем.

Так и вышло: просвиры не съели, а уж оба сыты. Долго ли, коротко ли – приводит старик Ивана купеческого сына в королевский сад и говорит:

– Стань под эту яблоньку и смотри – выйдет Настасья Прекрасная гулять по́ саду и как раз мимо тебя пройдёт; только как станут падать яблоки, ты их не моги сбирать да кушать, а не то заснёшь непробудным сном.

Купеческий сын стал под яблоню; начали с дерева яблоки валиться, да такие славные, наливные, пахучие; он не вытерпел, поднял одно яблочко и скушал; скушал и заснул непробудным сном. Вышла Настасья Прекрасная по саду погулять, увидала своего суженого и бросилась будить его; будила, будила, никак не могла разбудить, написала записочку: «Прощай, милый друг! Завтра моя свадьба», – и положила ему в правую руку. Наутро проснулся Иван купеческий сын, прочитал записку и залился слезами. Приходит старик:

– Я ж тебе говорил: не бери, не ешь яблоков; а ты не послушался! Ступай поскорее – не найдёшь ли где дощечки.

Купеческий сын побежал по улице, нашёл дощечку и принёс старику. Тот взял её, навязал струны, остановился у кабака и давай разные песни наигрывать. Что тут народу собралось – видимо-невидимо! Тотчас доложили королю: возле кабака такой-де музыкант проявился, что лучше королевских играет! Король приказал позвать его во дворец: «Пусть на свадьбе поиграет да гостей повеселит». Побежали гонцы, зовут старика на свадьбу; он отвечает: «Сейчас приду!» Снял с себя одёжу, нарядил в неё купеческого сына, дал ему самодельную скрипочку и говорит:

– Ступай ты заместо меня.

– Как мне идти, когда я играть не умею?

– Ничего; ты только смычком води да руками перебирай, а скрипка сама играть станет.

Вот Иван купеческий сын пришёл во дворец, стал промеж музыкантов, начал играть – его скрипка всю музыку покрывает, на диво гостям целые речи выговаривает. Раз заиграл – скрипка говорит: «Спи, спи, да не проспи!» В другой заиграл – скрипка говорит: «Гуляй, гуляй, да не прогуляй!» А в третий раз заиграл – скрипка стала выводить: «Спите крепко непробудным сном!» В ту ж минуту где кто стоял, где кто сидел – так все и заснули. Иван купеческий сын взял Настасью Прекрасную за белые руки, повёл в церковь и обвенчался с нею. Король проснулся, видит – дело сделано, ничем не воротишь! И велел свадьбу справлять, пир пировать, гостей угощать.

2

В некотором городе жил-был купец, имел у себя много казны и двенадцать лавок, и было у него детей всего-навсего один сын Иван. Вот захворал этот купец, призывает к себе сына и говорит:

– Сын мой любезный! Я теперь хвор и скоро помру; после моей смерти оставляю тебе всё моё имение; живи честно, никого не обижай и меня поминай!

Вскоре купец умер; сын похоронил его, сделал богатые поминки и принялся сам за дела: торгует – не плошает, покупателей в лавки зазывает, всем умеет услужить, всем умеет удружить; народ к нему так и валит! Видя то, старые купцы начали говорить своим сыновьям: «Вот Иван купеческий сын так торгует! После отцовской смерти новый капитал приобрёл, а вы только из дому в дом, из трактира в трактир бегаете».

Вот вся молодежь – купеческие сыновья рассердились: «Через него-де родители нам нагоняй задали!» – и стали подзывать с собой Ивана в трактир идти. Он никак не мог отговориться и пошёл с ними. Вот они пришли в трактир, начали пить-гулять, в карты играть, и пробыли там до полуночи. Воротился Иван домой, мать у него спрашивает:

– Где, сынок, так долго был?

– Ох, матушка! Всё в лавке сидел, страх как много покупщиков было!

Настаёт другой день; полюбилось Ивану в трактире сидеть, ждёт не дождётся своих товарищей, чтоб туда идти. Вот пришли за ним товарищи: «Ах, друзья мои любезные! Я давно вас дожидаюся». Прогулял Иван в трактире дольше вчерашнего, воротился домой и говорит матери:

– Ходил-де сбирать с должников деньги, оттого и запоздал маленько!

На третий день он сам пошёл зазывать товарищей; прогулял в трактире и день и ночь; приходит домой уж на рассвете, стучится в ворота – они заперты; сильнее стучится – ему отвечают: «Ступай прочь. Нам не надо пьяницы». Приходит он в лавки, и лавки все заперты, запечатаны. Что ему делать? Видит, что мать всё узнала; с горя пошёл в кабак, прокутил с себя верхнее платье и до того напился, что его в шею вытолкали. Пришлось доброму мо́лодцу голодать да по улицам